Только что закончилась большая война, солдаты возвращались домой. Разными путями, в том числе - по рекам.
Большой (а по тем временам - огромный) пароход вез без малого 2400 пассажиров, в основном - отвоевавшихся солдат. А вместимость парохода не превышала 700 человек. Но всем очень хотелось поскорее домой, да ведь и река - не океан и даже не море. Размещались кто где, в итоге - пройти по пароходу возможности практически не было: всюду вповалку лежали люди, тесно прижавшись друг к другу.
Ночью взорвался правый паровой котёл. В общем-то, тихо - будто хлопнул сжатый воздух. Палубы пробило, и они рухнули вниз под тяжестью тел. Одна труба рухнула на палубу, вторая - за борт. Деревянный корпус загорелся, огонь распространялся с чудовищной скоростью. Покалеченный пароход мгновенно превратился в огромный факел, освещая окрестности на много миль вокруг. И этот факел продолжал двигаться, поскольку левый котёл и левый двигатель остались неповрежденными и продолжали работать.
Тем не менее, три шлюпки, занимавшиеся спасением утопающих (и замерзающих) продолжали подвергаться обстрелам. Замечу - стреляла не вражеская армия, и даже не союзники. Стреляли бойцы той же армии. Потому что им был дан приказ - охранять берег от возможных партизан.
Ширина реки в том месте - около 5 км. Форт, часовые которого поливали реку пулями, находился рядом с местом трагедии. До ближайшего города было около 13 км. Погибло 1653 человека.
На Титанике погибло меньше - 1496 человек.
Эти солдаты, которые стреляли из форта - предки нынешних пендосов, северяне.
Эта война - война Севера и Юга.
Этот пароход - "Султанша" (Sultána)
Это произошло 150+1 год назад - 27 апреля 1865 года.
Из воспоминаний:
Когда лейтенант Берри доставил вторую партию спасенных его катером людей, часовые пикетов форта Пикеринг опять начали стрельбу. В рапорте начальству лейтенант продолжает: "Мы не взяли с воды и половину людей, которых мог принять наш катер, как со стороны форта снова раздались выстрелы, над нами свистели пули... Начинало уже светать. Державшихся на воде людей подбирали два наших гребных судна и шлюпка с парохода "Покахантес". Не желая получить пулю в лоб, я направил катер к берегу, где стоял часовой-негр. Он вскинул ружье и стал целиться. Я крикнул ему, чтобы он не стрелял и попросил вызвать офицера, объяснив, что наш катер с военного корабля "Эссекс". Я сказал ему, что на реке тонут сотни людей, крики которых он не мог не услышать. На мой вопрос, почему он ради любви к ближнему не может нарушить устав, часовой ответил, что любви к ближнему у него столько же, как и у всех, а стреляя по мне, он просто выполнял свой служебный долг. Поблизости я видел множество вытащенных на берег лодок, но никто, видимо, не хотел столкнуть их на воду и пойти спасать тонущих".
Часовые форта Пикеринг продолжали "слепо выполнять свой долг" до рассвета, пока командир форта полковник Каппнер лично не обошел все пикеты и не отменил приказа открывать огонь по неизвестным лодкам.
Чего ждать от нации, имеющей ТАКИХ предков?
Journal information